Я часто думаю о том, что произошло за последние два года. Хотя, чего уж, я думаю об этом постоянно. Мог ли я сомневаться? Имел ли на это право? И, если покопаться в глубине своей души, то можно ответить честно перед самим собой – мог. Я такой же обычный человек, как и все, и тоже имею право на ошибки и сомнения.

*****************************************************************

Когда в 2015 году вы вновь встретились, когда договорились, что я приеду к ней в Кемерово – я был счастлив, как никогда до этого ранее. Мы шли к этому долгих пять лет с момента первой встречи, половину из которых не общались по той или иной причине. Главная причина была в том, что Аня никак не могла решиться на что-то большее, и отводила мне роль запасного аэродрома. Это раздражало, бесило, причиняло боль. Но вот он – вроде бы счастливый исход – мы вместе.

Но через какое-то время я начал жалеть о том, что сделал. Быть может, накладывал отпечаток тот факт, что я долгое время не мог найти нормальную работу, быть может – что Аня изменилась с нашей последней встречи. Она похоронила свою легкость под тяжестью взрослых проблем. Лишь позже я понял, как ей было тогда тяжело. Образование, работа, обучение – и вот, когда ты приходишь домой, как выжатый лимон, уже не хочется что-то творить, веселиться и что-либо вообще делать. А мне это было жизненно необходимо. Мне хотелось созидать с ней, преобразовывать мир вокруг во что-то большее и лучшее. Такой Аня была раньше – любопытной до всего, уверенной в своих силах, выполняющей все задуманное. Теперь же я жил с уставшей, раздраженной, выросшей своей любовью.

Я начал отстраняться. И это неудивительно – стоило сказать что-то не так или не согласиться – я слышал тихий рык, который в любой момент мог вылиться в лай и обрушиться на меня. Я начал молчать, и открывал свои чувства и сомнения только друзьям. Я начал сомневаться в самом главном – нашей любви.

Это было тяжело. Я запутался в себе, в наших отношениях. Я чувствовал, как Аня постепенно поглощает меня, давит так, как может давить только она. Я перестал слышать себя, ощущать свои мысли. Я растворился в ней и потерял свою индивидуальность. Для окружающих я стал не Ваней, а кем-то около Ани. Я чувствовал себя мухой, которая попалась в паутину. И чем больше я барахтался в ней, тем больше застревал. И Аня, моя дорогая Аня, выкачивала из меня силы и все жизненные соки…

Я боялся, что Аня залетит от меня, и тогда я окончательно увязну в этом быте небытия. Каждая близость с ней была для меня как русская рулетка, несмотря на контрацепцию. Странное отношение к сексу с любимым человеком? Пожалуй. Но действительность была такова.

Мы мало говорили. Сначала Аня не могла открыться мне полностью, хоть я и понимал, что она ничего не скрывает от меня. Ей было тяжело говорить о чувствах, и при этом держать себя в руках. А после замолчал я. Мне было страшно, что самый близкий мне человек не сможет, не захочет меня понять.


Я уехал. И я понимаю, что это была трусость, это был побег. Но мне нужна была передышка, мне нужно было остаться один на один с собой и понять границы, где есть я, а где Аня. Месяц до отъезда был пыткой – я видел, как ей тяжело, как она мучается. Было невыносимо тяжело слышать от Ани слова о любви, и понимать, что я не могу на них ответить. Все летело к чертям. У сказки не выходил счастливый конец. Я помню до сих пор ее глаза, полные слез.


Я думал, что после моего отъезда мне станет легче. Как же я заблуждался! Аня старалась поддерживать отношения, и все никак не могла уняться: "Ты нужен мне. Я хочу быть с тобой", "Люблю тебя. Не грусти там", "Люблю тебя и тепло обнимаю" – ее слова дробью разбивали мне остатки сердца. После это переросло в боль – "Мне снятся кошмары. Я сплю по 4-5 часов. И таблетки, и алкоголь нифига не помогают. Я люблю тебя. Мне снится, как я тебя обнимаю. Но после этого я просыпаюсь в пустой кровати. И это хуже любого кошмара". И я сказал, что мне надо побыть одному, и для этого необходимо прекратить общение.

*****************************************************************

Знаешь, бывает порой такое чувство, когда все становится кристально ясным и прозрачным? В августе на ЧелНоке оно пришло ко мне. Когда я увидел, как супруги могут взаимодействовать друг с другом, общаться открыто и тепло – я все понял. Вот только, видимо, уже поздно.

"Несмотря на свою слепоту и глухоту все же любил и люблю тебя. И каждый раз, когда ты мне говорила "люблю тебя" - твердил про себя мысленно - дождись, Родная. Ты только очень жди. И я вернусь. Теперь я понимаю, насколько было глупо молчать об этом. Да и вообще молчать о том, что есть на душе. Ведь ты мне самый Родной человек среди семи миллиардов людей. И тогда бы ты поняла все... Родной человек всегда поймет".

Как это страшно. Потерять любимого человека на всем свете, зная, что он тебя все еще любит. Я осознал это в конце того безумного лета. Жизнь полностью изменилась за одно проклятое лето.

*****************************************************************

Сколько раз я пытался извиниться, вернуться, забрать ее к себе. Чувство собственничества, ревность и злость не давали мне спать но ночам. Хуже этого было только понимание того, что случилось непоправимое, доходившее до животного ужаса – я потерял самого дорогого и близкого мне человека. Я не мог есть, не мог спать. Мне хотелось бить и колотить себя от бессилия и боли. За пару месяцев я стал похож больше на живой труп, чем на человека. Громадной порцией боли вылилась моя поездка к ней в Кемерово 24 сентября 2017 года. Я ждал ее, так долго ждал, предвкушал встречу. А все обернулось сухими фразами и знакомством с ее новым парнем, который занял мое место в ее квартире, постели, жизни. Это было невыносимо.

Мы не общались. Долгое время не общались. Даже когда она приехала в Екатеринбург с Олегом, когда она знакомилась с Женей, Ликой и Локи, мы не нашли сил и смелости в себе, чтобы написать простое "Привет. Хочу увидеть тебя". Находиться друг от друга порой в считанных метрах, ходить по одним и тем же улицам, но не перешагнуть за последнюю грань возможного воссоединения.

Я пытался завести новые отношения. Но в каждой девушке я видел только её, и при этом не находил. Одна из девушек была хороша – она даже вдохновила меня на ряд зарисовок из жизни в новом дневнике – но и это прошло мимо. Потому что я знал – это все не то, неполное, ненастоящее, не-любовь.


А потом - "Зимняя вишня". И среди всей этой пустоты страха и потерь уже не осталось места для глупой тишины. Мы начали общаться взапой, каждый день. Слова, фотографии, мысли, голоса... На некоторое время мы стали ближе, чем раньше, как кажется мне. Как это видела Аня? Как способ отвлечься, она использовала меня? Не думаю, что это так. Это не её стиль. Но и этому общению суждено было оборваться в один момент. Я не знаю, что у неё произошло - испугалась она того, к чему идёт наше общение, или Олег узнал об этой переписке и устроил скандал, или ещё какая-то причина - не знаю. Но опять к нам пришла давящая тишина.


Но и она не продлилась долго. Общение с Аней - это даже не американские горки, а сложнейшая функция с пределом на бесконечности.

"Боже! Как ты была права, во всем. Когда описывала, тоску, когда я уезжал. Это чувство, когда тебе физически не хватает человека рядом. Я сейчас это понимаю отчетливо. Даже голоса. Я был сраным эгоистом, когда мы так недолго разговаривали. Надо было дольше. До самого конца. Когда ты описывала мои руки, пальцы. Как ты их любила. А я не понимал этого, не слышал, я был глух и слеп. А теперь я смотрю на наши фотографии и пытаюсь запечатлеть в памяти каждый сантиметр тебя".

И раз за разом, раз за разом. Сначала – тягучее состояние покоя и радости, тепла и участия. А потом – холодные штыки равнодушия, короткие сообщения, похожие на пули, долетающие до самого сердца.

"И все наши девять лет. Даже не время, а сама суть. Любовь. Наша любовь. Это истина, которую я узнал вот так, через свою ошибку, но узнал. Это самое важное в жизни. Это смысл всей нашей жизни. Она рождает все, что мы видим вокруг, мы живы только благодаря тому, что мы любим. Что нас рождает эта любовь. Истина. Истина, которую повезло узнать".

*****************************************************************

Ты знала это намного раньше меня. И пыталась донести это, говорила, что любишь меня. И прощала мне всё. Потому что любовь не может таить обиду, не может вынашивать план мести. Любовь созидает, а не разрушает. Рушат всё люди, ослепленные этой любовью, или недополучившие её. Так и я – разрушил своими собственными руками то, что столько лет оберегало, охраняло меня и давало стимул идти вперед.

Но я же чувствовал твои прикосновения, Аньгел, что осенью, что зимой. Я видел, как ты смотришь на меня, я чувствовал, как ты мной дорожишь. И ты хочешь сказать, что это лишь привязанность. Не ёкает? Бог с тобой, дорогая, ты никогда не умела врать.

Я люблю тебя, Аня. Даже после всего, что было. Даже после того, как ты приняла чужое предложение руки и сердца. Ты же сделала это не от большой любви, я знаю. Если хочешь обмануть меня – ну что ж, пожалуйста. Но не обманывай себя. От кого ты бежишь? Что ты скрываешь в своих потаенных глубинах, тяжелых мыслях?


Колесо Сансары дало оборот. Почему столько лет назад ты выбрала для себя этот ник? Ты уже знала? Знала, что потом год за годом нас будет крутить и молоть, и мы будет умирать и воскресать вновь, мучаясь и задыхаясь от боли и любви? Но тогда ты сама должна понимать, что единственный выход из этого чертова круговорота – это вместе, держась за руки, и строго вперед и вверх, через сердце.

Я говорил, что буду биться до конца за нашу любовь, за нас. Но даже у меня порой опускаются руки, кончаются силы и наступает период сомнений. Прости меня. Понять бы только самому, за что.

Хэй, Детка. Я мчался к тебе, но опоздал на миг, который превратился в вечность…

Сегодня с друзьями готовила имбирное печенье. Получилось так себе, если честно.
Всё это время не могла избавиться от мысли о том, что печенье, что приготовил мне Ваня, было намного лучше.

...я помню, как была на смене в гостинице. И ко мне приехал Ваня с печеньками, кормил меня сначала ими в холле, а после уехал, оставив ещё мне с собой. И я ночью пила чай, ела их, и становилось немного легче, потому что он был со мной такой своей заботой.
Ещё один светлый момент...

Вчера не могла долго уснуть, переживая. Лишь когда увидела, что Ваня вышел в телеграм, чтобы сообщить Жене о своем прибытии, видимо, то успокоилась.

Конечно, хочется узнать, как прошло его мини-приключение. Как горы, как монастырь, что он чувствовал, о чем думал. Хочется верить, что на время он забыл о том, что происходит. Забыл насовсем…

Горы у меня всегда ассоциировались с ним. И хоть сам он впервые забрался на какую-никакую возвышенность, но это же Урал, а у меня только одна сердечная боль родом оттуда. Господин горных дорог… "Я хотела бы остаться с тобой, я уже успела посметь…"

Сразу вспоминается, как я летом ходила в поход на Поднебесные зубья. Возвращение в горы спустя 9 лет. Я была там в июле 2009 года, за пару месяцев до знакомства с Ваней, за пару месяцев до переломного момента в моей жизни. И вот, спустя 9 лет, я сидела все на тех же курумниках, но уже записывала для него видео, думала о нем и до невозможности скучала.

Вот и снова Ваня подчищает все мои следы.
Господи, как это глупо и по-детски закрывать профили. Чтобы что? Я не увидела, как ты со своими женщинами ходишь на выставки, на которые должен был идти со мной? Но я же тоже не глупая, и понимаю, что за снимки ты прячешь. Да и лишь бы на здоровье.

Как всегда выбрасывать меня из жизни. Что там было, "бороться до конца, гибнуть под руинами"? Слова, слова, слова.

Да, забыл из ВК запись удалить про "однажды и навсегда", что ж ты так. Недолго я была героем заметки.

"Я подвела его".
Эта мысль бьётся у меня в голове уже несколько дней, с начала года.
Как же горько это всё и тяжело
Я не знаю, что будет дальше.

"Я ищу свой новый день
В обрывках фраз чужих песен
Ей не простить меня,
Да и зачем?
Я не просил,
Давай быстрей,
Приходи и убей
Меня без ножа,
Так, одним взглядом..."

Nobody ever loved me like she does... (с)

Сейчас смотрела последнее выступление Битлов на крыше.
Щемит сердце.

Сегодня впервые в жизни проспала на работу. Проснулась от звонка коллеги за десять минут до начала рабочего дня.
Благо, вещи были собраны с вечера, поэтому спустя полчаса я уже садилась на рабочее место. Такая суматоха со вчерашнего дня, просто что-то невероятное. Обживаю потихоньку свой кабинет, хоть это до сих пор для меня непривычно.
И вроде бы должно радовать этакое повышение, да что-то как то нерадостно. Точнее - все равно.

В последнее время все равно стало на многие вещи. Отчасти, это пугает. Вспоминая себя прежнюю, мне всегда до всего было дело. Было какое-то природное любопытство, которое со временем пропало. Сейчас я напоминаю себе взрослого человека, которого интересуют лишь какие-то глупые взрослые вопросы и проблемы. Где тот безбашенный ребенок, готовый на любой движ? Не знаю.

Пару дней до Нового года, а я устала. Устала от всего. Устаю на работе, не хватает сил и желания разнообразить свой досуг. Этот бег между двух хороших парней меня окончательно иссушивает, так, что становится даже тяжело дышать.
Хочется спрятаться ото всех далеко, на недельку, в глушь и тишину. Вот только я сама себя там окончательно добью и собственноручно закопаю в могилу.
Вот такое новогоднее настроение.

я прошу, находись в зоне действия всех сетей.
ладно, не всех, хоть одной - моей.
будь досягаем в любой промежуток жизни,
не обходись без меня - бестолковой, ночной, капризной,
но не ищи во мне - света, дороги, смысла,
сможешь найти только горстку морских солей,
ракушку с шумом волны и рассветный бриз.
будь в эпицентре того, в чём во сне клялись,
каялись, пели, писали, с тобой едины.
боги ошиблись, и создали не из глины
наши тела, наши внутренние глубины,
льдом на отвесной скале набросав эскиз.
я бы хотела поверить в другую суть,
только по венам - не кровь, а зола да ртуть.
будь непреклонен - в той силе, что нами правит.
боги в тебя подмешали такого сплава,
что позавидовал дьявол, а значит, будь
в центре приливов моих, на волне штормов,
в зоне радаров, прибоев и маяков,
будь досягаем на каждом земном отрезке,
прав, потому что заведомо сверхъествен.
встретимся там же - в моей одинокой бездне,
за горизонтом привычных для всех миров.
(с)

Утро воскресенья. Ночь прошла тяжело, не могла уснуть, ворочалась. Призраки прикосновений преследовали до утра.
С тяжелой головой и сердцем поднялась в девять, чтобы приготовиться к рабочей смене. Начала писать новости. Параллельно открыла урашку, где Ваня тоже вышел на смену практически в это же время.
И вот мы с ним занимается общим делом. Но между нами лежит пропасть в одно слово "нет".

Дело не в том, кто там из нас что должен,
и даже не в том, кто там вообще с кем спит.
дело в касаниях мертвых к холодной коже,
пальцами вырисовывающих изгиб;
взглядах в глаза, рассказах о самолетах,
словно бы ночь бесконечна, и в ней покой.

знаешь, мне правда похер, с кем эти фото,
если ты в пять утра здесь сидишь со мной,
пьёшь чистый виски, куришь, и пьяно, дерзко,
с блядской своей улыбочкой (как всегда)
мне напеваешь какую-то чушь из песен.

и наплевать, что вчера здесь была не я.
дело не в том, что мне скажут и что сказали,
и даже не в том, что я верить хочу тебе.
самое важное спрятано за словами,
самое громкое слышится в тишине.
знаешь, мне правда похер, чьё завтра тело
будет к тебе, прижимаясь, проситься в плен.
дело не в том.
да и, в общем, какое дело,

если с рассветом
мы станем опять
никем.