Ты да я, да мы с тобой
В мире существует такое явление, как катарсис.
Для меня катарсис это не только духовное просветление, но и конечное понимание того, что происходит вокруг и внутри.
Порой бывает так, что ты день за днем ходишь в поиске ответа для себя на неразрешимый вроде бы вопрос.
А потом колесики в головных часах запускаются, шестеренки щелкают, соприкасаясь и ты видишь положение вещей так ясно, что слепит глаза. Вот что такое катарсис для меня.
Пожалуй, одно из ярчайших его проявлений было прошлым августом.
Екатеринбург, поезд. Ваня провожает меня, и это трагедия теперь не только для него, но и для меня.
И вот, когда я уже внутри вагона,а он стоит на перроне и моё сердце разрывается, и одна из его частей хочет остаться здесь, вместе с ним, Ваня пишет на стекле моё имя и что он любит меня. Поезд трогается; еще несколько секунд я вижу Ванечку и вот я уже одна. И не одна.
Тогда было некоторое состояние катарсиса - выйдя вечером в тамбур и смотря на эти записи, что остались на стекле (слава Богу, летом стекла достаточно пыльные для этого) для меня всё стало ясным. Всё то, что происходило последние 5 с лишним лет, стало таким ясным и понятным в тот миг.
Мне потребовалось для этого много времени, но я пришла к пониманию того, что мне необходим человек рядом. Причем не просто человек, а определенный до невозможности, нужен больше, чем воздух.
Ванечка.
Он моё просветление последних лет.

Для меня катарсис это не только духовное просветление, но и конечное понимание того, что происходит вокруг и внутри.
Порой бывает так, что ты день за днем ходишь в поиске ответа для себя на неразрешимый вроде бы вопрос.
А потом колесики в головных часах запускаются, шестеренки щелкают, соприкасаясь и ты видишь положение вещей так ясно, что слепит глаза. Вот что такое катарсис для меня.
Пожалуй, одно из ярчайших его проявлений было прошлым августом.
Екатеринбург, поезд. Ваня провожает меня, и это трагедия теперь не только для него, но и для меня.
И вот, когда я уже внутри вагона,а он стоит на перроне и моё сердце разрывается, и одна из его частей хочет остаться здесь, вместе с ним, Ваня пишет на стекле моё имя и что он любит меня. Поезд трогается; еще несколько секунд я вижу Ванечку и вот я уже одна. И не одна.
Тогда было некоторое состояние катарсиса - выйдя вечером в тамбур и смотря на эти записи, что остались на стекле (слава Богу, летом стекла достаточно пыльные для этого) для меня всё стало ясным. Всё то, что происходило последние 5 с лишним лет, стало таким ясным и понятным в тот миг.
Мне потребовалось для этого много времени, но я пришла к пониманию того, что мне необходим человек рядом. Причем не просто человек, а определенный до невозможности, нужен больше, чем воздух.
Ванечка.
Он моё просветление последних лет.
